Согласно архивным регистрационным книгам, трактат Витрувия поступил в Научную библиотеку Музея в 1932 году из Государственной академии искусствознания. До этого, предположительно между 1918 и 1924 годами, он находился в общедоступной (!) читальне при Пролетарском музее имени В.И. Ленина Благуше-Лефортовского района города Москвы: печать читальни проставлена на экземпляре в нескольких местах. На сегодняшний день неизвестно, кому книга принадлежала до 1918 года, а также когда и каким образом она оказалась в России.

Установлено, однако, что во второй половине XVIII века трактат находился в Великобритании в библиотеке шотландского генерала, военного изобретателя, ботаника и антиквара Роберта Мелвилла, оставившего на обороте форзаца имя, фамилию и дату, – «Robert Melville 1763».

Есть основание полагать, что на территорию Британских островов книга попала во второй четверти XVII века: большинство филиграней в виде кувшина, схожих с филигранью на форзаце московского Витрувия, восходят к бумажным фабрикам, располагавшимся на севере Франции и в Англии. До этого трактат был собственностью венецианской семьи Барбаро, один из представителей которой (Даниэле Барбаро) и оставил на его полях текстовые пометы и рисунки.

Определение авторства помет обернулось многоступенчатым «расследованием». Сначала по почерку удалось установить, что владелец книги жил в XVI веке. Позже в процессе расшифровки и перевода записей стало ясно, что он был жителем Апеннинского полуострова, так как среди латинских помет обнаружились отдельные фразы на итальянском. На следующем этапе был проведен анализ содержания записей на полях, показавший чрезвычайную эрудицию ренессансного владельца трактата.

Так, среди цитируемых книг встречаются труды как античных авторов (Плиния, Катона, Варрона, Колумеллы), так и гуманистов XV–XVI веков (Альберти, Дюрера, Бюде, Мавролико, Филандрие). Самый ранний упоминаемый автор — древнегреческий философ Теофраст, живший в IV веке до н.э., а самый поздний — французский филолог-гуманист Адриан Турнеб. На полях книги несколько раз появляется цитата из его «Противоречий», изданных в 1564–1565 годах.

И, наконец, благодаря текстологическому анализу и графологической экспертизе возникла возможность атрибутировать пометы одному из самых образованных итальянцев XVI столетия, чьи портреты писали Тициан и Веронезе, автору комментированного издания «Десяти книг об архитектуре» Витрувия, другу и меценату архитектора Андреа Палладио, венецианскому гуманисту Даниэле Барбаро.

В 2022 году был изготовлен специальный консервационный микроклиматический кофр для безопасного хранения, демонстрации и экспонирования трактата. Он состоит из трех элементов: внутреннего футляра, ложемента и внешнего футляра. Внутренний футляр с первого взгляда напоминает книгу. Он покрыт коричневой телячьей кожей, на корешке бесцветным тиснением исполнено имя автора «VITRUVIUS». Но если открыть «книгу», то становится понятно, что это футляр-коробка из двух половинок.

Изнутри футляр оклеен безвредной Рh-нейтральной бумагой, а его бортики покрыты хлопковым бархатом, чтобы защитить края переплетных крышек экземпляра. В футляре расположен ложемент-трансформер из картона, натурального льна и бархата. Во время хранения ложемент «обнимает» книгу и создает дополнительную защиту, плотно фиксируя экземпляр внутри кофра.

Когда нужно демонстрировать экземпляр, ложемент складывается в подставку, форма которой напоминает букву «М». Ложемент создан точно по размерам экземпляра и обеспечивает нужный угол раскрытия книги (120°) и поэтому идеально подходит для показа трактата. Ложемент и внутренний футляр помещаются во внешний футляр из реставрационного картона. Внутри он оклеен Ph-нейтральной бумагой, а снаружи покрыт коричневой переплетной тканью в тон кофру.

Чтобы уточнить историю экземпляра и определить оптимальные условия его экспонирования, важно было провести лабораторный анализ химического состава материалов и пигментов трактата. В 2022 году было изучено 17 образцов бумаги, чернил и пергамена. Исследование показало, что бумага, на которой напечатано издание, обладает хорошим волокном, равномерной толщиной 0,14–0,15 мм и была создана из оригинального растительного лубяного или хлопкового сырья с небольшим вкраплением вторичного волокна (переработанного тряпья, которое часто использовали при производстве бумаги для удешевления процесса).

Особое внимание было уделено анализу чернил, которыми написаны пометы на страницах книги: они разного цвета, от темно-коричневого до желто-коричневого и светло-рыжего. Химическая реакция отдельных микропроб показала, что все разновидности чернил одинаковы по своему составу. Они состоят из двух основных элементов: железа и галлов («чернильных орешков») — наростов на листьях дуба, которые содержат красящее вещество.

В переплете московского Витрувия скрывается еще один сюрприз — фрагмент средневекового манускрипта. На нижнюю переплетную крышку приклеен лист пергамена с аккуратно выведенными строчками текста: это разворот двух страниц небольшой рукописной книги. Лист повернут, чтобы полностью закрыть поверхность переплетной крышки. Ровно посередине виден сгиб между страницами старинной книги и небольшие отверстия — следы шитья, с помощью которого этот лист крепился к остальным. Строки написаны на латыни, четко и аккуратно, и манера письма говорит о том, что писец работал над рукописью в XII–XIII веках. Буквы хорошо читаются, и получилось выяснить, что это одна из проповедей папы римского Григория I. Он жил в VI–VII веках, но его сочинения так ценились, что переписывались от руки много столетий спустя.

Как и почему страница средневековой рукописи оказалась на переплете московского трактата? Это пример так называемой «макулатурной рукописи». Пергамен (кожа особой выделки) был дорогим и прочным материалом, поэтому, когда пергаменные рукописи по каким-то причинам оказывались больше не нужными, их не выбрасывали, а использовали вторично.